Российско-американские сюжеты
Oct. 3rd, 2009 07:41 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
allirukКонстантин Бальмонт (1867 - 1942) был не первым российским деятелем культуры, посетившим США. П.И.Чайковский выступал на открытии Карнеги-холла в Нью-Йорке в 1891 году. Но Бальмонт, переводивший на русский язык "Ворона" Эдгара По (помните "Каркнул ворон: "Никогда!"?), был, пожалуй, первым русским поэтом такого масштаба, добравшимся до заокеанской республики. 
Поездка состоялась летом 1905 года, а путевые заметки опубликованы в январе 1906 года на русском и французском языках в первом номере журнала "Золотое руно", издававшемся на деньги Н.Рябушинского для распространения за границей (в очередной попытке распространить в Европе российский взгляд на мир?).
Некоторые выдержки из текста К.Бальмонта.
Опубликовано здесь, а также (с комментариями В.А.Коленеко) в: Американский ежегодник, 2007. М., 2009. С. 220-223.
ДВА СЛОВА ОБ АМЕРИКЕ. Из писем с дороги.
... Первое впечатление об Америке - самое живительное. Мне кажется, что я погрузился в веселящие воды нарзана. Бодрые всеслые лица кругом, ощущение свободы, звуки музыки, свист паровозов, кипение жизни, - все, что угодно, вплоть до максарада Армии Спасения. Некоторые улицы Эль-Пасо напоминают набережную Ялты, другие - шумные улицы большого европейского города, третьи - совершенно деревенские. ...
Я, наконец, в царстве колибри, - в парке Золотых Ворот, находящемся в окрестностях Сан-Франциско, я видел их целое множество. Здесь торжество птиц и растений пред громадою Тихого океана. Приехав сюда из Мексики, я сделал одно из самых красивых путешествий. Я проехал часть Техаса, новой Мексики, Аризоны. Горы Аризоны - одна из самых загадочных и прекрасных сказок. ...
... Я ... возмущаюсь на Американцев, что они представляют из себя карикатуру Англичан. Американцы, это противная смесь Британца, Немца, Бельгийца, Швейцарца и еще черт знает чего...
...Могу сказать только, что наши книжные, с детства составленные представления об этой стране и людях вполне верные, с одним только исключением: в Америке до мучительности мало личной свободы, и в Америке вовсе нет тех кошмарных подавляющих городов, которые мы себе рисуем. Кто видел Лондон и Барселону, того не удивишь Нью-Йорком. Кто видел хотя бы Берлин и Антверпен, в том Чикаго может вызвать презрение. Американцы - хорошие работники, они добродушны, они честны и в денежных счетах не мелочны. Но они грубы, безвкусны, безграмотны, они воплощение материальности, они каждую минуту делают дела, они торопливые марионетки, занятые однообразным изготовлением долларов...
Нью-Йорк Трибьюн, статья об открытии парка Бельмонт, 1905 г.
Но Нью-Йорк все же прекрасен. Broad Way, которую любил и Уитмен, и Эдгар По, полна жизни. ... Главный парк Нью-Йорка очарователен. Он далеко не так велик и роскошен, как парк Золотых Ворот в Сан-Франциско, составленный из самых царственных экзотических растений, возлюбивших почву и воздух Калифорнии. Но зато он уютнее, интимнее, в нем нет помпы и блеска хвалебной оды, но есть светлая лирика, есть нежность элегии. (...).
Центральный парк Нью-Йорка, фото 1905 г.
В музее Нью-Йорка я, к счастью, не нашел также достопримечательного шкафа раритетов, который, видимо, составляет гордость музея в Сан-Франциско: там наряду с разными подлинными обломочкая того-сего из Египта есть кусочек дома, в котором родился Шекспир, кусочек стула, на котором сидел какой-то знаменитый француз, и (tres chic!) кусочек храма царя Соломона. Я удивился, что там не было кусочка Ноева Ковчега и белокурого локона вероломной, но пленительной Евы. Но, верно, еще будет. Американцы не любят препятствий. Стоит поискать, - найдешь.
Что мне еще понравилось в Нью-Йорке, это множество красноцветных красивых домов в Английском стиле, совсем как в Лондоне, и воздушная железная дорога, проходящая над улицами таким образом, что ты иногда мчишься над уровнем крыш или на высоком, высоком воздушном мосту, - вольно, просторно, сердце радостно сжимается.
Я мчусь по воздушной железной дороге,
В могучем Нью-Йорке. Вблизи - океан,
Мелькают лачуги, мелькают чертоги,
Я мчусь по воздушной железной дороге,
И радостен сердцу железный обман.
Машины, машины. Победа над высью.
Сплетенье металла. Узоры сетей.
Я молча гляжу притаившейся рысью,
Я вольно овеян свободною высью,
А там, подо мной,- панорама людей.
Дорога восходит все выше и выше,
Я вижу там, в окнах, бесчисленность глаз.
Превзойдены взором высокие крыши.
Дорога восходит все выше и выше.
Стремленье, куда же уводишь ты нас?
Я уж совсем ненавидел Америку, несмотря на ее сказочные области, вроде Аризоны,- а Нью-Йорк примирил меня с ней. Мне глубоко противны современные американцы, но я верю в великое будущее Америки. Где есть природная даровитость и страстность стремленья, там не может не быть достижения. Теперь американцы несносны и нелепы, как подростки, мнящие себя взрослыми. Голова напомажена, но руки не вымыты. Подростки преувеличивают частности, не достигая и не понимая гармонии целого. Но я не забываю, что среди американцев возник еще сто лет тому назад Эдгар По и почти в наши дни - Уолт Уитмен. Это два такие обещания, от которых можно ждать совершеннейшего. Я думаю еще о другом: я говорю слишком много о людях, я придаю им напрасно слишком много значения. “Природа стережет и утра ждет от нас”. Такая природа, какую видишь между громадами Тихого и Атлантического океана, заставит людей быть великими и красивыми, как она их уже вынудила к этому не раз.
Луна-парк на Кони-Айленд, Нью-Йорк, 1905 г.
Парк Золотых ворот, Калифорния
Американцы Бальмонту, очевидно, не понравились, зато природа и города США его пленили. Спустя два десятилетия Есенин и Маяковский приедут, чтобы получить собственное представление об Америке, но это будет совсем другая эпоха...
Некоторые выдержки из текста К.Бальмонта.
Опубликовано здесь, а также (с комментариями В.А.Коленеко) в: Американский ежегодник, 2007. М., 2009. С. 220-223.
ДВА СЛОВА ОБ АМЕРИКЕ. Из писем с дороги.
... Первое впечатление об Америке - самое живительное. Мне кажется, что я погрузился в веселящие воды нарзана. Бодрые всеслые лица кругом, ощущение свободы, звуки музыки, свист паровозов, кипение жизни, - все, что угодно, вплоть до максарада Армии Спасения. Некоторые улицы Эль-Пасо напоминают набережную Ялты, другие - шумные улицы большого европейского города, третьи - совершенно деревенские. ...
Я, наконец, в царстве колибри, - в парке Золотых Ворот, находящемся в окрестностях Сан-Франциско, я видел их целое множество. Здесь торжество птиц и растений пред громадою Тихого океана. Приехав сюда из Мексики, я сделал одно из самых красивых путешествий. Я проехал часть Техаса, новой Мексики, Аризоны. Горы Аризоны - одна из самых загадочных и прекрасных сказок. ...
... Я ... возмущаюсь на Американцев, что они представляют из себя карикатуру Англичан. Американцы, это противная смесь Британца, Немца, Бельгийца, Швейцарца и еще черт знает чего...
...Могу сказать только, что наши книжные, с детства составленные представления об этой стране и людях вполне верные, с одним только исключением: в Америке до мучительности мало личной свободы, и в Америке вовсе нет тех кошмарных подавляющих городов, которые мы себе рисуем. Кто видел Лондон и Барселону, того не удивишь Нью-Йорком. Кто видел хотя бы Берлин и Антверпен, в том Чикаго может вызвать презрение. Американцы - хорошие работники, они добродушны, они честны и в денежных счетах не мелочны. Но они грубы, безвкусны, безграмотны, они воплощение материальности, они каждую минуту делают дела, они торопливые марионетки, занятые однообразным изготовлением долларов...
Нью-Йорк Трибьюн, статья об открытии парка Бельмонт, 1905 г.
Но Нью-Йорк все же прекрасен. Broad Way, которую любил и Уитмен, и Эдгар По, полна жизни. ... Главный парк Нью-Йорка очарователен. Он далеко не так велик и роскошен, как парк Золотых Ворот в Сан-Франциско, составленный из самых царственных экзотических растений, возлюбивших почву и воздух Калифорнии. Но зато он уютнее, интимнее, в нем нет помпы и блеска хвалебной оды, но есть светлая лирика, есть нежность элегии. (...).
Центральный парк Нью-Йорка, фото 1905 г.
В музее Нью-Йорка я, к счастью, не нашел также достопримечательного шкафа раритетов, который, видимо, составляет гордость музея в Сан-Франциско: там наряду с разными подлинными обломочкая того-сего из Египта есть кусочек дома, в котором родился Шекспир, кусочек стула, на котором сидел какой-то знаменитый француз, и (tres chic!) кусочек храма царя Соломона. Я удивился, что там не было кусочка Ноева Ковчега и белокурого локона вероломной, но пленительной Евы. Но, верно, еще будет. Американцы не любят препятствий. Стоит поискать, - найдешь.
Что мне еще понравилось в Нью-Йорке, это множество красноцветных красивых домов в Английском стиле, совсем как в Лондоне, и воздушная железная дорога, проходящая над улицами таким образом, что ты иногда мчишься над уровнем крыш или на высоком, высоком воздушном мосту, - вольно, просторно, сердце радостно сжимается.
Я мчусь по воздушной железной дороге,
В могучем Нью-Йорке. Вблизи - океан,
Мелькают лачуги, мелькают чертоги,
Я мчусь по воздушной железной дороге,
И радостен сердцу железный обман.
Машины, машины. Победа над высью.
Сплетенье металла. Узоры сетей.
Я молча гляжу притаившейся рысью,
Я вольно овеян свободною высью,
А там, подо мной,- панорама людей.
Дорога восходит все выше и выше,
Я вижу там, в окнах, бесчисленность глаз.
Превзойдены взором высокие крыши.
Дорога восходит все выше и выше.
Стремленье, куда же уводишь ты нас?
Я уж совсем ненавидел Америку, несмотря на ее сказочные области, вроде Аризоны,- а Нью-Йорк примирил меня с ней. Мне глубоко противны современные американцы, но я верю в великое будущее Америки. Где есть природная даровитость и страстность стремленья, там не может не быть достижения. Теперь американцы несносны и нелепы, как подростки, мнящие себя взрослыми. Голова напомажена, но руки не вымыты. Подростки преувеличивают частности, не достигая и не понимая гармонии целого. Но я не забываю, что среди американцев возник еще сто лет тому назад Эдгар По и почти в наши дни - Уолт Уитмен. Это два такие обещания, от которых можно ждать совершеннейшего. Я думаю еще о другом: я говорю слишком много о людях, я придаю им напрасно слишком много значения. “Природа стережет и утра ждет от нас”. Такая природа, какую видишь между громадами Тихого и Атлантического океана, заставит людей быть великими и красивыми, как она их уже вынудила к этому не раз.
Луна-парк на Кони-Айленд, Нью-Йорк, 1905 г.
Я прикоснулся к этому великому Nuevo Mundo, я слишком живо чувствую, что современная плоскость в ее бездарной наготе не может царить здесь долго. Здесь живы еще, с одной стороны, майя, Перу и Мексика и, с другой стороны, живы, хотят и не могут не жить красиво и страстно такие сказочные страны, как призрачная Аризона, полная гор, похожих на пирамиды и минареты; беспредельный Техас, подобный травяному морю; жемчужно-изумрудная сказка Тихого океана - Калифорния, где растения роскошнее, чем в библейском Эдеме, и где под ласкающим Солнцем легкокрылые колибри целуют цветы, вбирая в себя легким прикосновением душистую сладкую пыль, которая пьянит воздух и может служить достойным яством для нарядных фей, живущих в воздухе между Небом и зеленью Земли, между нежным Небом с перламутровыми облаками и ласкающей зеленью неумирающей Земли.
Парк Золотых ворот, Калифорния
Американцы Бальмонту, очевидно, не понравились, зато природа и города США его пленили. Спустя два десятилетия Есенин и Маяковский приедут, чтобы получить собственное представление об Америке, но это будет совсем другая эпоха...
