Российско-американские сюжеты
Apr. 10th, 2010 09:42 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
allirukСреди поляков, даже в XIX веке, отношение к России не было единым. Мы больше слышали об одном, наверное, доминировавшем дискурсе. Но сегодня о другом. 
Вот что писали о графе Адаме Гуровском Брокгауз и Ефрон:
Гуровский Адам (Gurowski, граф, 1805-66) — польский публицист. Г. принимал деятельное участие в польском восстании 1830-31 г. и много писал против России; но затем в Париже, куда он удалился, в его образе мыслей произошла перемена. В "La Verite sur la Russie" (1835) он возлагает на Россию миссию панславизма. Император Николай разрешил ему вернуться в Россию, но Г. не нашел здесь подходящей почвы для своего честолюбия; он жил одно время в Познани и Бреславле, а в 1848 г. переселился в Северную Америку. Свои панславистские идеи он развил в соч. "La civilisation et la Russie" (1840); "Pensees sur l'avenir des Polonais" (1841); "Le panslavisme, son histoire, ses veritables elements religieux, sociaux etc." (1848). Ему принадлежат также: "Russia as it is" (1854); "O arystokracyi, liberalizmie i demokracyi w Polsce" (1843), изд. под псевдонимом П. И. Воловский, и др.
Граф Адам Гуровский сыграл немаловажную роль и в развитии представлений России и США друг о друге. Участник польского восстания 1830 г., тогда же эмигрировавший из России, но вскоре порвавший со своими польскими товарищами и ставший апологетом панславизма, он прошёл сложную идейную эволюцию. Сначала Гуровский считал залогом развития славянства централизацию, во главе которой должен стоять русский самодержец, был сен-симонистом и поклонником Фурье, затем разочаровался в николаевском правительстве и, наконец, перебравшись в Америку, он нашёл в ней пример лучшей организации общества. Активный публицист, в 1850-е годы Гуровский принял на себя роль своего рода посредника между двумя обществами, медиатора, пытаясь объяснить американцам, что такое Россия, а, чуть позже, русским – рассказать об Америке.
В своей вышедшей в 1854 году книге Гуровский настаивал, что «Россия и её народ, в целом неизвестные, оцениваются по внешней форме своего правительства, и, таким образом, по внешнему проявлению. Но это не единственная их сторона, не те жизнеописания суверенов, битвы и расширение географических пределов, заключённые договоры и дипломатические уловки, составляющие исключительный предмет истории. Всё это взятое вместе часто не даёт истинного представления о внутренней жизни нации, жизни, протекающей внизу и главным образом в прямо противоположном направлении внешней правительственной форме. Это подводное течение открывает настоящий характер народа, его значение в грядущих судьбах всей или части человеческой семьи». Книга вышла на волне дружеских чувств к России, вызванных Крымской войной, и Гуровский объяснял американцам, почему эти их чувства никак не противоречат любви к свободе: «Помимо самодержавия в России существует народ, с судьбой, простирающейся дальше, чем временная темнота, окружающая его, причиной которой была череда крайних необходимостей, а не вечные законы истории. Не правящая сила существующего правительства, не верхний слой общества содержат обещание будущего. Носитель его – один народ; народ, нынешний низший класс, каким бы отсталым и нецивилизованным он не казался».
Гуровский завершил введение к своей книге словами, которые, он надеялся, станут пророческими: «Общественная организация, институты Америки подняли её к высшим достижениям человеческого рода. Как много времени пройдёт прежде, чем Европа последует по пути своей младшей сестры? Европа должна будет пережить много кризисов, прежде чем она освободит себя от умственных и политических пут, выкованных веками прошлого. В этой борьбе особая группа славянской семьи неизбежно сыграет свою роль. <…> Все европейские расы и нации, веками занимавшие первые позиции в истории, в кровавой борьбе, пытались установить общественную свободу и гармонию. До сих пор их усилия были безуспешны. Возможно, славяне, пришедшие последними, страдавшие и страдающие больше всех, будут более удачливыми в этом великом деле».
Гуровский опровергал сравнение России с Америкой, ставшее популярным после Токвиля:
«Стало обычным в последнее время сравнивать рост Америки и России; искать схожесть в их развитии и прогрессе; и, наконец, делить будущее двух полушарий между этими двумя поднимающимися государствами. Пока это касается грубого, материального, географического расширения … сравнение может казаться правдоподобным, но здесь и кончается схожесть. (…) Никакой другой аналогии нельзя найти между ними двумя, за исключением совершенно противоположных характеристик двух крайностей. Америка это свет, а Россия тьма; первая есть жизнь, а вторая инерция, зависящая от воли одного. Россия оседлана деспотизмом, этим старым наследием Востока и язычества; Америка ведёт историю и человечество к новой эре – которая столетие назад считалась утопией – конструируя общественный порядок на основаниях равенства и свободы, реализуя в широком смысле один принцип общественной истины. … В Америке правит настоящий прогресс, в России доминирует притворная имитация прогресса».
Панегирик Соединённым Штатам лишь однажды прерывается сноской автора: «Любая философская оценка чего бы то ни было в Америке может быть применена только к свободным штатам».
«В Америке, – продолжает Гуровский, – индивидуальность каждого поднята до достоинства социальной истины, в России индивидуальность есть ошибка, иногда преступление. Всё имплантировано искусственно или грубой силой».
Однако, диалектически провозглашал Гуровский, всё это говорит о том, что «в России деспотизм готовит, нет, облегчает дорогу в новую эру. Чем сильнее подавление, тем более сильной будет реакция». «Славяне и русский народ должны надеть мантию человечества, поскольку демократия так же абсолютна и непреодолима, как законы физического мира, утверждал автор. Хронологически, славяне и русские последними появились на исторической сцене, значит, они страдали дольше всех. Их освобождение суммирует освобождение Европейского мира. Оспаривать и сомневаться в освобождении России значит сомневаться в окончательной справедливости и мудрости».
И вот тогда, делает Гуровский завершающий поворот в своих рассуждениях, перед славянами встанет главная задача – цивилизация Азии. «Ни одна другая нация или раса не сможет выполнить эту миссию. Если человечеству суждено создать в будущем гармоничное целое, заброшенные места Азии должны быть взболтаны, оживлены, и тамошняя мертвая тишина должна быть нарушена. Культура и цивилизация должны рассеять атрофию к северу и к югу от Гималаев. Чтобы электризовать эти регионы, абсолютно необходим непрерывный контакт и трения, обмен и возбуждение. … Это случай славян и главным образом русских. Народ, которому выпадет эта задача, должен владеть большими материальными ресурсами, и обладать полностью своими правами и возможностями. Активная масса должна давить на инертную».
Письма, полученные Гуровским после выхода книги, включали не только признание «ценности его вклада в лучшее понимание русской истории и социальных институтов», но и довольно квалифицированные комментарии, показывающие появление в США людей, глубоко интересовавшихся Россией.
Именно Гуровский в период наибольшего накала общественных споров был источником сведений о Российской империи для американских интеллектуалов, таких как Теодор Паркер, которому он описал, в частности, устройство крестьянской общины.
Литература:
Walicki A. Adam Gurowski: Polish Nationalism, Russian Panslavism and American Manifest Destiny // Russian Review. 1979. Vol. 38. № 1. P. 1–26.
Gurowski A. Russia As It Is. New York, 1854
Гуровский А. Обозрение промышленности в Америке // Вестник промышленности. 1858. Т. 2. № 6. Декабрь. Разд. 1 (Обозрение промышленности и торговли). С. 263–279;
Он же. Письма из Северной Америки // Вестник промышленности. 1858. Разд. VI (Смесь). № 1. Июль. С. 1–44; № 2. Август. С. 83–95; Т. 2. № 4. Октябрь. С. 1–18; № 5. Ноябрь. С. 53–70; 1860. Т. 7. № 1. Январь. С. 12–30; № 2. Февраль. С. 55–75. № 3. Март. С. 131–146. № 4. Т. 8. Апрель. С. 1–17; № 5. Май. С. 109–124; № 6. Июнь. С. 125–140
Он же. Промышленность и торговля в Соединенных Штатах // Вестник промышленности. 1858. № 1. Июль. Разд. 1 (Обозрение промышленности и торговли). С. 20–40.
Х. Хинде – А. Гуровскому, апрель 1854 г. // Library of Congress Manuscript Division. The Papers of Adam G. De Gurowski. Cont. 1
Курилла И.И. Заокеанские партнеры: Америка и Россия в 1830-е - 1850-е годы. Волгоград, 2005.
Вот что писали о графе Адаме Гуровском Брокгауз и Ефрон:
Гуровский Адам (Gurowski, граф, 1805-66) — польский публицист. Г. принимал деятельное участие в польском восстании 1830-31 г. и много писал против России; но затем в Париже, куда он удалился, в его образе мыслей произошла перемена. В "La Verite sur la Russie" (1835) он возлагает на Россию миссию панславизма. Император Николай разрешил ему вернуться в Россию, но Г. не нашел здесь подходящей почвы для своего честолюбия; он жил одно время в Познани и Бреславле, а в 1848 г. переселился в Северную Америку. Свои панславистские идеи он развил в соч. "La civilisation et la Russie" (1840); "Pensees sur l'avenir des Polonais" (1841); "Le panslavisme, son histoire, ses veritables elements religieux, sociaux etc." (1848). Ему принадлежат также: "Russia as it is" (1854); "O arystokracyi, liberalizmie i demokracyi w Polsce" (1843), изд. под псевдонимом П. И. Воловский, и др.
Граф Адам Гуровский сыграл немаловажную роль и в развитии представлений России и США друг о друге. Участник польского восстания 1830 г., тогда же эмигрировавший из России, но вскоре порвавший со своими польскими товарищами и ставший апологетом панславизма, он прошёл сложную идейную эволюцию. Сначала Гуровский считал залогом развития славянства централизацию, во главе которой должен стоять русский самодержец, был сен-симонистом и поклонником Фурье, затем разочаровался в николаевском правительстве и, наконец, перебравшись в Америку, он нашёл в ней пример лучшей организации общества. Активный публицист, в 1850-е годы Гуровский принял на себя роль своего рода посредника между двумя обществами, медиатора, пытаясь объяснить американцам, что такое Россия, а, чуть позже, русским – рассказать об Америке.
В своей вышедшей в 1854 году книге Гуровский настаивал, что «Россия и её народ, в целом неизвестные, оцениваются по внешней форме своего правительства, и, таким образом, по внешнему проявлению. Но это не единственная их сторона, не те жизнеописания суверенов, битвы и расширение географических пределов, заключённые договоры и дипломатические уловки, составляющие исключительный предмет истории. Всё это взятое вместе часто не даёт истинного представления о внутренней жизни нации, жизни, протекающей внизу и главным образом в прямо противоположном направлении внешней правительственной форме. Это подводное течение открывает настоящий характер народа, его значение в грядущих судьбах всей или части человеческой семьи». Книга вышла на волне дружеских чувств к России, вызванных Крымской войной, и Гуровский объяснял американцам, почему эти их чувства никак не противоречат любви к свободе: «Помимо самодержавия в России существует народ, с судьбой, простирающейся дальше, чем временная темнота, окружающая его, причиной которой была череда крайних необходимостей, а не вечные законы истории. Не правящая сила существующего правительства, не верхний слой общества содержат обещание будущего. Носитель его – один народ; народ, нынешний низший класс, каким бы отсталым и нецивилизованным он не казался».
Гуровский завершил введение к своей книге словами, которые, он надеялся, станут пророческими: «Общественная организация, институты Америки подняли её к высшим достижениям человеческого рода. Как много времени пройдёт прежде, чем Европа последует по пути своей младшей сестры? Европа должна будет пережить много кризисов, прежде чем она освободит себя от умственных и политических пут, выкованных веками прошлого. В этой борьбе особая группа славянской семьи неизбежно сыграет свою роль. <…> Все европейские расы и нации, веками занимавшие первые позиции в истории, в кровавой борьбе, пытались установить общественную свободу и гармонию. До сих пор их усилия были безуспешны. Возможно, славяне, пришедшие последними, страдавшие и страдающие больше всех, будут более удачливыми в этом великом деле».
Гуровский опровергал сравнение России с Америкой, ставшее популярным после Токвиля:
«Стало обычным в последнее время сравнивать рост Америки и России; искать схожесть в их развитии и прогрессе; и, наконец, делить будущее двух полушарий между этими двумя поднимающимися государствами. Пока это касается грубого, материального, географического расширения … сравнение может казаться правдоподобным, но здесь и кончается схожесть. (…) Никакой другой аналогии нельзя найти между ними двумя, за исключением совершенно противоположных характеристик двух крайностей. Америка это свет, а Россия тьма; первая есть жизнь, а вторая инерция, зависящая от воли одного. Россия оседлана деспотизмом, этим старым наследием Востока и язычества; Америка ведёт историю и человечество к новой эре – которая столетие назад считалась утопией – конструируя общественный порядок на основаниях равенства и свободы, реализуя в широком смысле один принцип общественной истины. … В Америке правит настоящий прогресс, в России доминирует притворная имитация прогресса».
Панегирик Соединённым Штатам лишь однажды прерывается сноской автора: «Любая философская оценка чего бы то ни было в Америке может быть применена только к свободным штатам».
«В Америке, – продолжает Гуровский, – индивидуальность каждого поднята до достоинства социальной истины, в России индивидуальность есть ошибка, иногда преступление. Всё имплантировано искусственно или грубой силой».
Однако, диалектически провозглашал Гуровский, всё это говорит о том, что «в России деспотизм готовит, нет, облегчает дорогу в новую эру. Чем сильнее подавление, тем более сильной будет реакция». «Славяне и русский народ должны надеть мантию человечества, поскольку демократия так же абсолютна и непреодолима, как законы физического мира, утверждал автор. Хронологически, славяне и русские последними появились на исторической сцене, значит, они страдали дольше всех. Их освобождение суммирует освобождение Европейского мира. Оспаривать и сомневаться в освобождении России значит сомневаться в окончательной справедливости и мудрости».
И вот тогда, делает Гуровский завершающий поворот в своих рассуждениях, перед славянами встанет главная задача – цивилизация Азии. «Ни одна другая нация или раса не сможет выполнить эту миссию. Если человечеству суждено создать в будущем гармоничное целое, заброшенные места Азии должны быть взболтаны, оживлены, и тамошняя мертвая тишина должна быть нарушена. Культура и цивилизация должны рассеять атрофию к северу и к югу от Гималаев. Чтобы электризовать эти регионы, абсолютно необходим непрерывный контакт и трения, обмен и возбуждение. … Это случай славян и главным образом русских. Народ, которому выпадет эта задача, должен владеть большими материальными ресурсами, и обладать полностью своими правами и возможностями. Активная масса должна давить на инертную».
Письма, полученные Гуровским после выхода книги, включали не только признание «ценности его вклада в лучшее понимание русской истории и социальных институтов», но и довольно квалифицированные комментарии, показывающие появление в США людей, глубоко интересовавшихся Россией.
Литература:
Walicki A. Adam Gurowski: Polish Nationalism, Russian Panslavism and American Manifest Destiny // Russian Review. 1979. Vol. 38. № 1. P. 1–26.
Gurowski A. Russia As It Is. New York, 1854
Гуровский А. Обозрение промышленности в Америке // Вестник промышленности. 1858. Т. 2. № 6. Декабрь. Разд. 1 (Обозрение промышленности и торговли). С. 263–279;
Он же. Письма из Северной Америки // Вестник промышленности. 1858. Разд. VI (Смесь). № 1. Июль. С. 1–44; № 2. Август. С. 83–95; Т. 2. № 4. Октябрь. С. 1–18; № 5. Ноябрь. С. 53–70; 1860. Т. 7. № 1. Январь. С. 12–30; № 2. Февраль. С. 55–75. № 3. Март. С. 131–146. № 4. Т. 8. Апрель. С. 1–17; № 5. Май. С. 109–124; № 6. Июнь. С. 125–140
Он же. Промышленность и торговля в Соединенных Штатах // Вестник промышленности. 1858. № 1. Июль. Разд. 1 (Обозрение промышленности и торговли). С. 20–40.
Х. Хинде – А. Гуровскому, апрель 1854 г. // Library of Congress Manuscript Division. The Papers of Adam G. De Gurowski. Cont. 1
Курилла И.И. Заокеанские партнеры: Америка и Россия в 1830-е - 1850-е годы. Волгоград, 2005.
